Ihre Browserversion ist veraltet. Wir empfehlen, Ihren Browser auf die neueste Version zu aktualisieren.

 

Книга «№1»

 

 

 

Альманахи МГП

 

Жан и Жанна

Опубликовано 15.07.2022

 

 

 

 

 

 

 

Автор: Диана Венитте

Рецензия на книгу Томы Блюм «Жан и Жанна»

«Жизнь – это игра, и довольно увлекательная, – говорит автор. – а писатель – герой, актёр, режиссёр и… вершитель судеб, пусть порой только лишь на бумаге. Но! Каждая мысль, озвученная или нет, обдуманная или не совсем, записанная или уничтоженная – уже занесена на скрижали Вселенной…»

Кстати, особую благодарность за вдохновение автор книги выражает писателю и историку Андре Кастело. Андре Кастело (настоящая фамилия Стормс) – один из наиболее популярных и читаемых французских историков XX века.

Да, вот так случается, иногда на написание книги вдохновляет в том числе книга другая. И всё-таки для Томы Блюм в этот раз всё началось с собственных исследований из личных мотивов; любой автор, уходящий в историю, чтобы быть достоверным, окунается в источники, разыскивает информацию, скрупулёзно изучает документы и поднимает один исторический пласт за другим. То же было и с Томой Блюм. Годы подготовки, и только когда автор пришла к выводу, что образ её героини раскрывается в исторических анналах уж слишком однобоко, тиражируется как под копирку, ей захотелось рассмотреть Жозефину Богарне – супругу Наполеона 1 – с точки зрения непредвзятой, не как дополнение к французскому императору и тем более человека, доставляющего Бонапарту проблемы личного плана, но как личность самодостаточную и в общем-то не без шарма. А ведь она действительно была не такой, как многие, – если бы было иначе, вряд ли столько споров, слухов и домыслов вызывала эта женщина как среди современников, так и в среде последующих поколений. А если уж говорить о любви – которую порождала она у сильных мира сего, то тут действительно есть о чём подумать.

И всё-таки данное произведение – не зацикливание всего лишь на одной эпохе. Автор признаёт, что пропускает образы Жозефины и Наполеона через понимание их нашими современниками. То есть осмысление персонажей и происходящих тогда событий происходит с позиции дня сегодняшнего – потому что всё, что мы имеем ныне, – это следствие того, что было ранее.

Существует мнение, будто бы мы никогда не сможем понять людей прошлого и не стоит за подобное даже браться, не имеем также права судить их или оценивать – то были другая эпоха, иные обстоятельства и тому подобное. Но с такой трактовкой можно не согласиться. Судить – да, не имеем права, но делать умозаключения по итогам тех или иных действий, учиться разбираться в том, что есть во благо, а что во зло или же во вред, насколько человек в состоянии справляться с трудностями, или же он слабоволен и ему по силам лишь подстраиваться под обстоятельства; а если всё складывается в его пользу, то надо этим пользоваться тут и сейчас, не особенно задумываясь о других и последствиях, то пытаться понять в таком контексте наших предшественников очень даже важно! Только на примере других, сравнивая поступки вторых и третьих, анализируя – мы можем в том числе усвоить для себя некоторые уроки или принять информацию на будущее.

Жизнь циклична, и её исконные ценности – братство, искренняя любовь, самоотверженность во имя всеобщего блага, вера и взаимовыручка – не преходящи. Также обратное – подлость, измена и наветы вне зависимости от обстоятельств и срока давности в добродетели не обратятся. И если современный человек, опираясь на видение того, что диктует современный мир, принимая ложные ценности за истинные, – говорит, что всё поменялось и теперь нельзя мыслить теми (прошлыми) категориями, то автор романа «Жан и Жанна» оппонирует: «Истинные ценности не умирают и человеку любого времени необходимо разобраться в этом + найти свою дорогу к тому, что приведёт его к свету, а не подтолкнёт к краю пропасти. Не делая выводов – мы точно слепые ходим по кругу, повторяя одни и те же ошибки. Но однажды наступает тот самый момент – когда нет права на ошибку. Оправдывая трусость, предательство, отступничество – тем, что так получилось в силу того или иного, и в общем-то нам непонятного, можно подойти к оправданию и зла вселенского масштаба. Не в угоду ли это как раз тем – кто разжигает это самое зло, начиная с низов и охватывая огромные территории? Так вот и мои герои – наши современники – исследуют, размышляют, сопоставляя хитросплетения и жизненные коллизии от вчера и сегодня, и в какой-то момент они приходят к пониманию, что от каждого в той или иной мере зависит не только его собственная судьба, а гораздо глобальнее – судьба родных и близких, друзей, коллег, народа, страны и даже планеты…»

Ну а если уж говорить об историографии Жозефины Богарне, то миф о Жозефине начал формироваться при ней. Многие эмигранты, осведомлённые о непростой жизни госпожи Бонапарт ещё при терроре, почитали её в качестве заступницы. Окружение Наполеона, состоявшее из революционных выдвиженцев, также в подавляющем большинстве благоволило Жозефине как женщине, проделавшей с Бонапартом тот самый непростой и довольно опасный путь, что привёл его к трону и власти. Именно она стала одним из составляющих факторов его величия.

Народ, у которого во время поездок императорской четы по стране была возможность лично зреть или даже общаться с императрицей, искренне любил «добрую Жозефину». В общем-то, без преувеличения её вполне можно назвать наипопулярнейшей первой дамой Франции за всю историю страны.

Даже после развода Наполеона с Жозефиной и его женитьбы на Марии-Луизе Австрийской популярность Жозефины продолжает расти. Для всех политических противников Бонапарта она становится «жертвой режима», для сторонников – утраченным талисманом, символом славы империи, которая так скоро поблекнет при новой императрице. Да и человеческие симпатии всё же при разводе четы Бонапартов у современников остались именно на стороне принесённой в жертву государственной необходимости Жозефины.

Кстати, на похоронах бывшей императрицы случилось настоящее столпотворение, тысячи людей провожали её в последний путь, а по Парижу тогда ходили настоящие панегирики в её славу.

Но шли годы. Менялось отношение к Наполеону и Первой империи. Современники писали мемуары, в том числе о Жозефине. Но мемуары — это такая вещь… посредством их можно обелить себя и очернить другого, можно выслужиться перед новым режимом поношением режима старого и людей, бывших его воплощением. Кроме того, не секрет, что многие из тех лиц, под именами которых выпускались мемуары, их вообще не писали: за них это делали другие – то есть под заказ. Всё это и станет впоследствии основой для новой трактовки образа императрицы Жозефины – в самом его негативном ключе. Но это будет потом. Пока же ни о какой историографии речь не идёт. После прихода к власти Луи-Наполеона и провозглашения Второй империи официальная пропаганда вознесёт Жозефину чуть ли не до национальной героини: Луи-Наполеон, сын Гортензии Богарне и Луи Бонапарта, обожал свою бабушку.

Но к концу XIX – началу XX века, то есть во время Третьей Республики, в которой официальный культ Наполеона в преддверии грядущей мировой войны был поднят на невиданную высоту, стали уже предприниматься попытки создания официальной биографии первой императрицы и супруги Наполеона Бонапарта. А вот ключевую роль в этом процессе сыграл Фредерик Массон – историк и специалист по эпохе Наполеона I. Выходец из семьи крупных чиновников, Фредерик Массон готовил себя к карьере дипломата и поступил на службу библиотекарем в Министерство иностранных дел Франции. В 1874 году он женился на Маргарите Коттен, дочери Франсуа Огюстена Коттена, члена Государственного совета при Второй империи. Этот брак позволил Массону познакомиться с членами императорской семьи, в том числе с принцем Наполеоном Жозефом, секретарём и другом которого он впоследствии стал. Так вот начиная с 1894 года Фредерик Массон посвятил себя главным образом исследованиям по наполеоновской тематике. Массон стал одним из ведущих специалистов в этой области, располагая большим штатом секретарей и архивариусов. Результатом его труда стали книги, охватывающие в том числе жизненный путь Жозефины от рождения и до смерти.

В работах Массона была представлена впечатляющая база источников (часть которых пришла всё из тех же мемуаров). Он начинает свою книгу о Жозефине вступлением, в котором прямо говорит, что целью его труда является желание понять – была ли эта женщина достойна высокого звания жены великого человека? Массон категоричен: не была! По его мнению, она всего лишь ветреная женщина, у которой на уме лишь развлечения и секс! Как говорил древнегреческий мудрец Скилеф: «Люди видят то, что хотят видеть; слышат то, что хотят слышать; верят в то, во что хотят верить, и отказываются верить в то, что им не нравится».

Но тут помимо прочего, дело ещё в том, что этот человек обладал колоссальным авторитетом в своей сфере. Оттого-то и большинство последующих работ об окружении Наполеона и его семье соответственно будут опираться как раз на его труды. Потому-то именно трактовка Массона о личности Жозефины и вошла в канон. И в аккурат аналогичный взгляд, хотя и с некоторыми поправками и нюансами, предложил читателям и писатель Андре Кастело. В дополнение этот автор сделал умозаключения о своей героине – о которой писал – еще по казённым счетам, выпискам из домовых книг и прочему, что можно осмысливать разве что с точки зрения экономико-финансовой, но абсолютно не дающей явной и стОящей характеристики этой личности.

Именно такое неприятие к рассмотрению подхода к описанию Жозефины Богарне и сподвигло нашу современницу – писательницу Тому Блюм на собственные исследования. В результате – она сегодня проживает в том самом городе, где в своё время жительствовала и внучка Жозефины, куда погостить наезжали в том числе и иные родственники из семейства Богарне…

Евгения Гортензия Августа Наполеоне де Богарне, герцогиня Лейхтенбергская (1808–1847) – дочь Евгения Богарне и принцессы Августы Амалии Баварской, в замужестве принцесса Гогенцоллерн-Хехингенская. Детство Евгения провела в Лейхтенбергском дворце под Мюнхеном. В 1826 году принцесса вышла замуж за принца Константина Гогенцоллерна-Хехингена, герцога Саган. Супруги поселились в Айхштете, где у них имелся роскошный дворец. Евгения вела активный образ жизни, вместе с мужем охотилась на оленей. Они вместе совершали поездки по Баварии. В 1833 году Евгения продала собственный замок Евгенсберг для того, чтобы восстановить виллу в Хехингене, в которой пара и поселилась годом позже. Их усадьбу посещали император Наполеон III, Гектор Берлиоз и Ференц Лист. Евгения похоронена в семейном склепе Гогенцоллернов-Хехингенов. Все свои деньги она завещала благотворительности.

Да, вот такие порой почти мистические выкрутасы выписывает судьба, но обо всём читайте в романе «Жан и Жанна» автора Томы Блюм.

 

Диана Венитте

Литературовед (Германия)