В книге три произведения: «Главное – Париж…», «Белая собака» и «Лунный свет».
Героиня всех новелл – неординарная личность с тонким внутренним миром. Молодая женщина, мать двоих детей живёт обычной жизнью и признаётся: «Я давно уже не грущу о прошлом». Читая прозу Миланы Гиличенски, я стремилась понять мысли, чувства и поступки её героев. В книге есть замечательный совет (его даёт мама рассказчицы): «Если хочешь кого-то понять, встань с ним рядом, посмотри ему в глаза». Не сверху вниз, не снизу вверх, не с расстояния, а рядом… Глаза – зеркало души. Душу можно увидеть, почувствовать и в словах, чаяниях, увлечениях и неприятии чего-то.
Читая первую новеллу, я прошлась парижскими улицами, увидела достопримечательности города, который «всегда был активным соучастником происходящего». Любовь к Парижу заронил в душу девочки друг её дедушки Зиг. Он провёл свою юность в этом городе и много рассказал о нём. В прогулке по Парижу Сова (так называет рассказчицу дядя Алекс) выбирает те улицы и места, где бывал Зиг. Она «спешила сюда, на эти улочки, где вперемешку обитали воспоминания и мечты». Путешественница гуляет по улице Сен-Жермен де Пре, проходит мимо Академия франсез, где идут дискуссии о том, быть или не быть тому или иному слову французским, заходит в книжную лавку-библиотеку «Шекспир и К», куда в свою бытность заглядывали Оскар Уайльд, Хемингуэй, Фицджеральд… Древнее, с осыпавшейся штукатуркой и пятнами сырости помещение с огромным количеством ценных книг на покосившихся полках. «Именно такой должна быть книжная лавка – потрёпанной, как любимая зачитанная книга», – думает женщина, попавшая в храм книг, где «внешние атрибуты благополучия не играют никакой роли. Что значат они в сравнении с человеческой мудростью?» И эту мудрость нужно постигать, учиться всю жизнь. Ибо «наивно надеяться, что, окончив институт, навсегда покончишь с экзаменами и зачётами. Жизнь – это сплошная сессия…» – так рассуждала наша героиня «под дробь дождевых капель» перед поездкой в Париж. В этом городе, который Хемингуэй назвал праздником, её интересуют история, старина, память, которую оставили жившие и творившие здесь великие люди, волнует вопрос: «Почему сегодняшний день оставляет так мало времени прошлому? Почему молодые люди смотрят только вперед?..» Восхищаясь Парижем, чуткая душа женщины улавливает его настроения: «Ночь в Париже звучала так же, как и в других больших городах. Рассвет – самое тихое время суток, в это время город слушает сам себя». Ей нравится «серое утро, насыщенное весной и туманом».
Интересно признание, которое свидетельствует о переоценке жизненных ценностей:
«Во снах своей юности я видела Париж, игру света и тени на поверхности заточённой в камень реки, очертания мостов, силуэты башен... Сейчас мне снится одноэтажный город моего детства». В понимании авторского замысла, на мой взгляд, важны слова дяди Алекса: «…дело не в цели движения, неважно куда – в Париж, на Камчатку или на Южный полюс, главное – свобода пересечения часовых поясов, свобода познавания новых миров, просто свобода в конце концов!»
В простом сюжете новеллы «Белая собака» много сказано. Женщина со своей одиннадцатилетней дочерью, осматривая достопримечательности Парижа, попадает на строительную площадку. И те двадцать минут по узкому проходу над глубоким котлованом производят не только сильное впечатление на читателя, но и оставляют неизгладимый след в жизни героев, изменяют отношение девочки к маме.
«Рука девочки лежала в её руке, только это было уже не то дружеское шагание за руку, как в беззаботное время, – ещё совсем недавно, какие-то двадцать минут назад… Куда исчезли радость и теплота того „хождения за руку“»? Они испарились там, над котлованом, они ушли с осознанием бездны под осыпающейся бровкой. „Наша жизнь проходит в двадцати минутах от бездны“, – мелькнула мысль, – до неё рукой подать…“» Вспомнились слова Алекса из первой новеллы: «Жизнь без невероятного – просто грустное стечение обстоятельств». Здесь я встретила фразу, на которую обратит внимание любящий родитель: «Чудо – это маленькая рука, доверчиво лежащая в твоей руке…» Как много чувства в этих словах, сколько смысла!
Почему так назван этот рассказ? У меня есть ответы на этот вопрос, но я сохраню интригу для читателя. Здесь тоже рука Провидения, невероятного и чуда.
Новелла «Лунный свет» начинается вопросом: «Известно, что вода меняет цвет, отражая небо или окружающий ландшафт, но откуда берёт оттенки ночь?..» Лунный свет!.. Сколько стихов, песен, картин посвящено этому ночному явлению! А в новелле Миланы Гиличенски есть ещё одно открытие: «до лунного света никому, кроме любящих, дела нет».
Лунный свет и любовь – романтический флёр новеллы. Любовь – это и «способность слушать и понимать музыку», «ощущение духа места», умение видеть красоту: «А вообще с годами понимаешь, что в жизни ничего не остаётся, кроме этих удивительных оттенков, затейливых форм, поверхностей и рельефов: изгиб ветки, очертание горной гряды, полоса заката…» «Любовь – это и тайна, твоя собственная, не стоит её ни с кем делить». Именно так поступила героиня новеллы Женя, которая, имея семью и работу, живёт в одиночестве, а в толпе чувствует его особенно остро.
О взрослом сыне, которому читала в детстве свои любимые книги, сказано: «Женя любит его, гордится им и понимает, что между ними лежат вселенные…» Такие же вселенные между ней и случайными попутчиками-туристами, от которых недалеко ушёл и муж Жени. («Муж и сосед-балагур быстро нашли общий язык».) Она любит путешествовать одна. Почему? Читателю откроется мир детского увлечения девочкой рыцарскими романами, благотворное общение с бабушкой и Евгенией Фоминичной, которые вместе учились в женской гимназии. Давая уроки игры на фортепиано, Евгения Фоминична заронила в душу Жени мышление образами: «Возможно, дитя, ты не станешь музыкантом, но все дела в жизни учись делать так, как будто разучиваешь пьесу: сначала представь себе, о чём это, нарисуй мысленно образ, потом лишь дерзай – штрих за штрихом, звук за звуком, а то и слово за словом. Нельзя научиться тому, что не можешь себе представить!»
Женя «любит своё одиночество и не желает его ни с кем делить»… до того момента, пока не встретила человека с таким же богатым духовным миром. Сергей Павлович Тобольский, историк и журналист, и Женя, пианистка и педагог, встретившись, прошли дорогой паломников-пилигримов на чудо-гору Сен-Мишель. «Когда оказались в монастырском дворе, 80 метров над бухтой, чувствовали себя так, будто знакомы вечность». Тут Женя рассказала ему как близкому человеку «рыцарскую сагу» своей юности о Роланде, кодексе чести и верности. Сергей поделился своим идеалом человека из той эпохи – Мерлином, сказав, что «идеальный правитель – значит образованный» и «эпоха не может быть оправданием невежества». «Говорили без остановки. За какой-то час они знали уже очень много друг о друге»… Здесь я прерву повествование, что произошло дальше, можно узнать, прочитав новеллу. Интересно, что духовно близким может стать и на первый взгляд совсем непривлекательный человек. Женю выделил из тургруппы «инопланетян», понял её и назвал «землячкой» попутчик, которого она в мыслях назвала Беззубый…
«Почти все пассажиры спали, но тем, кому не спалось, луна, главная устроительница праздника, дарила свой свет», – так оканчивается новелла.
Если бы по этому произведению был снят фильм, то в финале и самых лирических эпизодах звучала бы выученная когда-то Женей мелодическая пьеса «Лунный свет» из Бергамасской сюиты Дебюсси.
