«Латунный блеск отточенной строки…»

Бывают случаи, когда «взаимодействие» алгебры и гармонии не имеет положительного результата: первая лишь убеждается в собственной слабости как инструмента познания, вторая – в нецелесообразности «взаимодействия». По этой причине ниже не будет тщательного анализа рифм и стихотворных размеров, образов и сюжетов. Можно лишь констатировать, что Иван Денисенко – великолепный мастер художественного слова и его сборник стихов, вышедший в свет в издательстве Stella в 2013 году, заслуженно отмечен премией им. Ольги Бешенковской.

К «алгебре» необходимо обратиться лишь ненадолго, дабы читатель получил представление о технической стороне творчества Ивана Денисенко. Его рифма разнообразна: она может быть составной («всё те же» – «мятежен», «…леса вон!» – «саван», «да ну вас!» – «шелохнулась», «в обиде ли» – «не видели»), экзотической (например, «Dum spiro…» – «Шекспира», «тумба» – «Колумба», «кофе» – «Петергофе»), сочетать разные части речи («исковеркав» – «фейерверков», «подыграв ей» – «фотографий», «другие» – «литургии»). Поэт последовательно избегает банальных и глагольных сочетаний, что способствует оригинальности его рифмы.

Образы в сборнике настолько ярки и живописны, что буквально вколачиваются в сознание читателя и застревают там как неразорвавшийся снаряд: «густеет неба черное желе», «размытый этюдник ливней», «тихо сбрасывать пригоршни лет, // разрывая их точно бинты», «поземка вилась пуповиной». Редко кто из современных петербургских поэтов сравнивает Неву со вздувшейся веной. Возможно, такой «остроте» образов способствует музыкальность строк. В качестве примеров можно привести: «Стонет море, стирая орнаменты рун…», «Я словом, словно пламенем, объят…» или «Эта осень взошла из замерзшей земли…». А во фразе «Город ловит воздух гранитным ртом…» у читателя перед глазами возникает образ утопающего. Некоторые строки настолько прекрасны своей яркой афористичностью, что ими хочется угощать как лакомством: «Но чем больше сказанного невпопад // и чем больше сделанного без любви, // тем длиннее дорога, тем жарче ад, // тем безмолвнее струны и соловьи».

Иван Денисенко обладает прекрасным литературным языком, к которому более всего подходит определение «изящная словесность». Он – художник слова. Это выражение при разговоре о поэзии Денисенко приобретает двоякий смысл: первый – общепринятый, второй подчеркивает его склонность к пейзажным зарисовкам. И в этом понимании он – не художник, а, скорее, живописец слова. Смысловое и эмоциональное содержание стихотворений Ивана Денисенко выражено через пейзаж, т. е. с помощью описаний природы, ее состояния, настроения. После ознакомления с произведениями из сборника возникает ощущение, подобное тому, с которым посетитель выходит с выставки полотен мастеров пейзажа. В одних стихотворениях поэт поднимается до лиричности Клода Лоррена, в других – до страстности и мятежности Ивана Айвазовского, в-третьих – до умиротворенности Сильвестра Щедрина.
Даже в зарисовках, не связанных с морской стихией (и в прозе, помещенной в начале каждого раздела), читатель улавливает удивительную живописность (например: «Багрово-синий день прилип к стеклу // измученным и смятым покрывалом. // Морозом зацелована земля. // Сухие стебли погребенных клумб // застыли над распахнутым подвалом, // как зябкие солдаты у Кремля»). Возможно, причина этого – концептуальная стройность книги Ивана Денисенко: это именно книга, а не просто сборник стихотворений. Эту особенность следует отнести к числу многочисленных достоинств издания.

Несмотря на то, что «марины» Ивана Денисенко разнообразны по настроению, все они гармоничны, уравновешенны. Поэт не «рвет на себе рубашку», не выплескивает на читателя волны негативных эмоций. Сегодня это нередко встречается в стихах современных поэтов, выражающих свое недовольство миром за счет времени и нервов читателя. Благородная сдержанность в проявлении эмоций, вероятно, объясняется опытом Ивана Денисенко не только как поэта, но и как человека, личности (он сам признается в одном из стихотворений, что «не любит всё то, что пере-»). Долгий путь размышлений и переживаний предохраняет от обочины истерик и горьких жалоб.

Иван Денисенко – поэт с сильным голосом. Он очень самостоятелен, хотя отголоски чужих произведений иногда слышны среди его строк. Подобно сполохам молнии они блещут где-то вдали, никогда не пересекая грань осязаемого заимствования или подражания. Кроме того, начитанность и принадлежность к большой Культуре позволяют поэту использовать известные строки, перефразируя их и наполняя иронией (например, «…и дольше страсти длится ужин»).

«Надышаться строками» стихотворений из этого сборника невозможно. И кажется, что не Иван Денисенко, а его читатель после глубокого проникновения в творчество талантливого поэта «совсем иначе» посмотрит на мир.

Глеб Пудов ,
учёный, поэт, переводчик.