Рецензия

Чудо жить

Всё не наше – ни начала, ни концы,
наша жизнь, она и есть та соль земли,
а счастливыми бывают мудрецы,
что свой путь через несчастия прошли.
А. Дольский. Поиски счастья

Чудо жить необъяснимо.
А. Вознесенский. Оза

Недавно в Домодедово 12-летний школьник Амир Абачев на лету поймал сорвавшегося с девятого этажа малыша. Амир играл с друзьями на улице. Случайно увидев, что на карнизе дома висит маленький ребёнок, он мгновенно рассчитал траекторию падения и успел поймать малыша. У мальчугана лишь небольшой перелом. Чудо? В принципе, да. Ибо известно, чем кончаются незапланированные падения с девятого этажа.

Знаю, чудо возможно, но в чудо не верю. Оксюморон? В принципе, да. Чудеса воздаются не по вере нашей.

«Хрестоматия чудесного» вышла в серии «Библиотека современной классики» МГП. Под одной обложкой собрались литераторы из разных стран и толкуют о чуде. Моё эссе прежде всего – для потенциального читателя альманаха.

Глеба Пудова считаю петербуржцем, а он вдруг обращается к Беларуси! От студента политехнического колледжа через искусствоведение Глеб переметнулся в тренеры по тяжёлой атлетике! Из его рассуждений «О чуде» узнаю, что оно бывает со знаком минус, что творим мы его сами и что от чуда не спрятаться, не скрыться. Что известный композитор XVIII века по ночам является нашей современнице – старушке, смотрительнице костёла – и даже позволяет ей завершить его дело; что человек, в своё время владевший половиной Европы, съеден обычной молью, и незачем поминать всуе чудовище по имени Кадук…  

Юлия Сак верит, как минимум, в птицу Феникс и в то, что «Вдохновение с гением ходит повсюду, / Через гения дарит великое люду».

Ольга Равченко «В ожидании чуда» повествует о том, что на фоне самых чудовищный событий Второй мировой войны Вселенная открыла окно удивительных возможностей для двух отдельно взятых индивидов…

Марина Ламбертц-Симонова утверждает вслед за Данте, что «душа человека – величайшее чудо», каждый кот у Марины – Волшебник, а «Наташкино счастье» от Марины – «история-быль-быль, а не Сказка, но лишь в том смысле, что ничем от сказки не отличается».

У Ирины Франц волшебство начинается с каждого доброго утра.

Порождения Тьмы Александра Василенко разводят пленников-сибилл – чтобы делать эликсир, продлевающий жизнь порождениям Тьмы. Надолго зависаю то ли в прошлом, то ли в будущем – но интересно.

Ольга Хеннинг посредством слова переносит читателя в своё счастливое детство, а с помощью ноутбука – в 2025-й год. Она убеждена, что чудо «никогда уже не кончится».

Героиня рассказа Ольги «На Елисейских полях танцуют буйволы» «отчаянно нуждалась в чуде», и оно явилось: вопреки тому, что информационная безопасность – это её, героини, дело…

Юлия Волкова тоже верит в чудо: оно уходит вместе с людьми и возвращается только с ностальгией. Оно здесь. Близко как никогда и никуда не уходило. Вот же оно, внутри вас и всегда рядом («Запах чуда»).

Не исключено, что рассказ Ольги Хеннинг «Влияние ИИ на журналистику» тоже из жизни. Каталонского гения, Бога нейросетей, ждёт неожиданный старт: в ходе конференции в формате печа-куча его инструмент внезапно выступает в роли влиятельного игрока, являя люду женщину по имени Мия, не имеющую к гению нейросетей никакого отношения, – но после «вчерашней новости о том, что впервые женщина вышла замуж за сгенерированную ИИ Голограмму», её неуместное вторжение в его проект не обескураживает героя. За каких-нибудь шесть минут презентации и после неё он осознаёт: «Это не только момент. Это вечность. Маньяна может быть уже сегодня. Это место, в котором проходят границы между мирами, а время теряет смысл. Я могу рассчитать Сейчас, изменить Вчера и показать Завтра». И выбирает собственный путь.

Валентина Бендерская представлена в хрестоматии великолепной подборкой! В её жизни было и есть место чудесному, но непреходяща Вселенская печаль по любимому…

Разложи мою боль непреложную на междометья
И раздай всем ветрам, всем морям, уходя за Вселенскую дверь.
Разве можно пройти сквозь года исчезающего многолетья,
Не познав боль потерь?
«Осколки калейдоскопа»

Потухли мои глаза –
Отражение сердца.
«Иноверец»

Тоска, прошу – меня не раздави,
Не погуби в своей проклятой шири.
«Буря»

Но отступила под напором сил
Моей любви и жизненного права…
«Буря»

А лодка судьбы дала крен,
Хлебая солёное море…
«Параллели»

Вокруг маячат, будто рой,
чужие лица.
Всё чаще в храм за упокой
иду молится.
«Веретено Ананке»

Ну а в будущем временем прошлым живёшь,
Будто счастье нельзя возвратить.
«Месса без места и времени»

Наперекор судьбе героине Валентины Бендерской нужно мобилизовать все силы и жить:

…солнце расправило косы
В моём обветшалом краю…
«Зимой, в Шодуаровском парке…»

Вот снова куст мой зацветает.
Мне говорит: «Бери пиши…»
«Весенний раскардаш»

Леонид Колганов и его творчество – из разряда чудесного. Причём, не только в жизни Валентины Бендерской. Судьбы семьи Поэта переплетаются с судьбами Родин:   

Трепещет на столе бумага,
Бросает снова в холода.
И из барака и ГУЛАГа
Когда уедем мы? Когда?
«Барак и ГУЛАГ. Памяти деда»

Пронзив насквозь сто тысяч вёрст,
Прорвав границ охрану,
Ко мне пришёл Руси погост,
Как Командор к Жуану!
«Мой гость»

Не даром поведал Платонов,
Ступая в пределы огня:
«Не полон, не полон, не полон
Народ и пейзаж без меня!»
«На синем снегу»

Больше нет молодых и зелёных,
Нас шатает в метелях седых,
И летит стая листьев спалённых,
Словно пепел всех дружб золотых!
«Пора листопада»

Любимая в его стихотворениях соседствует со стихиями и светилами:

Обоим нужен был Покой
И ничего на Свете,
И он, как джинн, с немой тоской
Унёс тебя, где ветер
Пустыни спит в её песках,
Как будто на ладони…
То – я тебя нёс на руках
От бытовой погони!
«Женщина и хамсин. Валентине Бендерской»

Нет – то не звёздный был подол,
Не лунные объятья,
А просто в комнате на пол
Твоё спадало платье!
«Твоё платье. Валентине Бендерской»

Неразрывно связаны в литературном творчестве ЛК собственно жизнь и бессмертие:

С моей невыносимой болью
Я не погас и не угас,
Покуда к хлебу с крупной солью
Земной мой тянется Пегас!
«Хлеб-соль»

На вопрос, верит ли Илана Городисская в чудо, иногда она вправе ответить: «…но не до такой степени». «Сальса с призраком» – реквием: в частности, плач по подруге, покинувшей этот мир в тридцатилетнем возрасте. Партнёр по танцам героини рассказа становится «наглядным доказательством того, что жизнь преобладает над утратами, и что музыка и движение пробуждают сердце, тело, все чувства, наполняют бытие смыслом. […] Смерти для нас уже не существует…»

«О Чудесах» Илана пишет: «То, что мы называем чудом, случается тогда, когда мы его не ожидаем. […] Обычно – вопреки обстоятельствам. […] В целом, под словом «чудо» мы и подразумеваем магическую способность менять реальность. […] Нас безумно пугает самостоятельная работа. […] Все чудеса происходят в рамках наших «судеб», как коллективных, так и индивидуальных. […] А иногда чудеса иссякают, оставляя место обыденности. Но очевидно, что без них мы не стали бы теми, кем являемся на сегодняшний день, и не прошли бы единственный верный для нас путь».

Гюльшен Ализаде в эссе «Мир, созданный тобой…» отмечает, что мы лишились возможности замечать чудесное, распознавать суть бытия. Творцы прекрасного – творцы чудесного. Чудо – Сила, которой наделены единицы. Одни предпочитают жить в мире, полном чудес. Другие же, признающие лишь собственный «микромир», называют тех, первых, чудаками, сами того не понимая, какой изначально смысл вложен в незамысловатое слово, определяющее человека как творца чудес.

Открываю для себя Бастиана Брока. «Испытав боль, мы острее ощущаем счастье».   Согласно Бастиана, боль даёт ощущение присутствия в моменте. Боль усиливает удовольствие. Боль связывает нас с другими людьми. Боль может быть лечебной. Боль – не всегда плохо. Если мы не боимся и осознаём её позитивные стороны, мы можем управлять ею.

«Паранормальность – это нормальность или отклонение? Верить или не верить в чудесное?» – вопросы, которыми задаётся Пётр Мамонов. Современная наука скептически относится к паранормальным явлениям, но они существуют, как и чудеса, хотя и не имеют под собой научной основы.

Пётр Мамонов рассуждает также «О литературной сказке»: …чудо играет роль сюжетообразующего фактора, помогает охарактеризовать персонажей; в литературной сказке решаются морально-этические проблемы; …сказочная реальность выступает в качестве жанрообразующего фактора; литературная сказка являет собой отражение эпохи, в которую написана; А. С. Пушкин вывел сказку из разряда второстепенной литературы.

Вадим Павленко иллюстрирует материал, представленный Петром, сказкой для взрослых «В лесу»: пожирание одних зверей другими перестанет быть нормой – но в очень далёком будущем.

Читая сказку Вадима, вспоминаю эпизод из своей театральной жизни: детский выездной спектакль, на сцене – Волк и Лиса. По сценарию – реплика Лисы:

– Я такая добрая…

Экспромт от Волка:

– Пол-леса пользуется твоей добротой…

(Реакция присутствовавших в зале взрослых последовала незамедлительно.)

Валентина Гетц живописует очаровательный мир бабочек, фей, а также дарит девочке Милли волшебную палочку – из разряда чудесного.

Наши предки – кто они? Жанна Наварр и Елена Галкина в этимологическом исследовании «Русские» используют, в частности, подсказки от А. С. Пушкина.

Заключительное слово в хрестоматии чудесного звучит по-Ламбертц-Симоновски:

– Учитесь ловить дзен и будьте счастливы!

Ольга Равченко,
член МГП