«Удивительно, какой исцеляющий эффект имеет дорога!.. Проносящиеся мимо фрагменты действительности внушают мысль об относительности всего происходящего и почти не нарочно намекают на существование вечности. Эти же фрагменты свидетельствуют о разнообразии реальности и сообщают жизни видимость большего разнообразия и глубины. Дорога имеет не только исцеляющий, но и познавательный эффект».

Это цитата из первого эссе книги Глеба Пудова «Новгородские письма». После размышления о путешествиях читатель обратит внимание на эмоциональное восприятие дороги автором сборника: «Нет большего счастья, чем быть здоровым и иметь возможность познавать планету, на которой оказался волею переменчивых судеб!..» В книге 27 эссе, каждое имеет название, в котором сформулирована тема. «Ощущение возможности рая в земных условиях», возникающее у писателя при посещении Новгорода, вызвало желание отблагодарить город, давший ему много замечательных впечатлений. Так возникло решение написать о нём письма – с надеждой, что «кого-нибудь они подвигнут приехать в Новгород и полюбить его всем сердцем…»

Путешествуя по Новгороду, Глеб Пудов посещает его соборы, храмы, монастыри, церкви. Понимая толк в архитектуре, писатель обращает внимание на своеобразие и уникальность древнего новгородского зодчества, находя в нём проявление «архитектурного импрессионизма»: «Если архитектура – это музыка в камне, то новгородская – это, скорее, живопись в скульптуре». Автор делится своим восприятием каждого посещённого памятника древнего зодчества. «Как любое произведение высокого искусства, новгородский храм будит мысли и чувства, даёт импульс духовному развитию». Путешественник находит в храмах отражение исторической ситуации, в которой он создавался, и воспринимает как произведение искусства, которое несёт в себе образ. Вследствие особой самостоятельности каждого образа богатое поэтическое воображение автора книги рождает интересные сравнения. Вот они: «церковь Спаса на Ковалёве подобно раку вцепилась в землю», церковь Петра и Павла в Кожевниках напоминает «подбоченившегося парня в рубахе с вышитыми узорами», церковь Рождества Христова на Красном поле «танцует на месте», храм Ильи Пророка «напоминает курицу-наседку, успешно пытающуюся собрать под крыло не в меру прытких цыплят», купола Рождественского собора напоминают шляпки каких-то диковинных грибов, Георгиевский собор «расплылся по земле как большая разноцветная медуза». Какой глубиной и чуткостью надо обладать, чтобы увидеть, почувствовать, что «каждый монастырь, как и человек, имеет свои наклонности и характер».

Но не менее важно описание чувств автора писем при соприкосновении с древними памятниками духовности и культуры. «Церковь Петра и Павла – тихий праздник души. А человек без праздника жить не может. Праздник – это радость. Радость по поводу выхода „за скобки“ привычной жизни. Это – существование Выхода». «Тишина, верный спутник Истины и Вечности», «покой воцаряется среди волховских берегов». Так и хочется вслед за рассказчиком сесть на скамейку перед храмом и неторопливо разглядывать его формы, декор, оттенки, детали… И ощутить, как «покой и мир войдут в душу», а «на прощание приложить ладонь к стене храма и почувствовать биение его сердца». Автор утверждает, что «это ощущение будет звать в Новгород вновь и вновь».

Если после прочтения книги кому-то захочется всё увидеть своими глазами, то перед поездкой во второй половине апреля обязательно вспомнится Письмо 11 «Весна в Новгороде» – это самое лирическое повествование в книге. Читая, представляешь весеннее пробуждение жизни, где «даже набухшие почки на новгородских деревьях смотрятся как восклицательные знаки!»

«Новгородская архитектура всегда развивалась по пути от «большого и красивого» к «маленькому и простому». Вот такой переход просится перед обзором стихов Глеба Пудова. Их немного. Они немногословные, но ёмкие; заставляют задуматься и перечитать.

В душе и солнечно, и ветрено –
я занят древним ремеслом:
спешу события конкретные
связать с бумагой и пером.

Муки творчества хорошо переданы в стихотворениях «На лист бумажный с трепетом гляжу…» и «Разочарование». В поэзии то «строк тяжёлых катится прибой», то «окутывает мир искристая волна», то «поёт амфибрахий свои невесёлые песни». В каждом стихотворении читатель откроет близкое или новое видение жизненных явлений, которые спешит запечатлеть поэт. Читаю стихотворные строки и представляю себе:

Неровные стены монашеской кельи, / кровати, две тумбочки, холод окна…
Февраль во дворе греет белые руки/ над светом глициний фонарных…
Метель рассвет украшает серебряным звуком…
«Пейзаж этот вечен, могуч, как икона, и не человеку ту вечность творить», а «всё снова и снова бороться, сдаваться, терять, находить», – концовка заставляет вдуматься в смысл сказанного и жить, открывая новое в вечном.

Надежда Фурзенко,
поэт, учитель, журналист, филолог.